Ветер, кровь и серебро... (с)
Ох, не иначе как была колдуньей эта женщина с печальным взглядом и застывшей полуулыбкой... И с самим Мерлином беседовала она ночами, записывая эти строки. Как еще она могла бы узнать, как могла бы увидеть все так ярко и точно? От ее плавной, напевной речи не оторваться; она своим колдовским звучанием легко проникает в сознание и уносит за собой в прошлое. И видятся как настоящие эти вересковые холмы и суровые скалы Уэльса, болота и густые леса Британии, холодные моря и неприступные крепости. Нездешний ветер касается моего лица, и я уже там - я живу в этом мире, среди воинов, друидов и магов, среди королей и рыцарей, и прекрасных дам.
Там бы слушать мне ветер, и пение трав, и смотреть бы на звезды, ища в них знак удачи. И носить мне темные одежды и меч на поясе, и пламенеть на моей груди бирюзово-черной нити, а на плече - медной фибуле в виде кельтского креста. И быть мне орудием в чужих руках, но самому мечтать о свободе и власти.
А еще быть битвам, и подвигам, совершенным не ради славы, но ради долга, и пролитой во имя древних богов крови - тоже быть.
И одиночеству, темному, горькому и беспокойному, как это северное море, как мое несчастливое имя...
Быть бессчетным поражениям и великим победам, быть короне и краткому упоению властью, быть горестям, печалям и непосильным ношам...
И быть смерти от рук того, кто дал жизнь, заклеймившего предательством на веки вечные. И когда взойдет кровавое солнце, отлетит мой последний вздох - вместе с туманом в холодное серое небо, к древним и новым богам...
Только тогда я закрою последнюю страницу и пойму, что снова могу дышать, и что я еще здесь. А пока... пока не сгустились тучи над благословенным Камелотом, но строит козни королевская сестра, и качают колыбель морские духи Оркнейских островов...
Hush, child, the darkness will rise from the deep,
And carry you down into sleep
Child, the darkness will rise from the deep,
And carry you down into sleep... (c)
Там бы слушать мне ветер, и пение трав, и смотреть бы на звезды, ища в них знак удачи. И носить мне темные одежды и меч на поясе, и пламенеть на моей груди бирюзово-черной нити, а на плече - медной фибуле в виде кельтского креста. И быть мне орудием в чужих руках, но самому мечтать о свободе и власти.
А еще быть битвам, и подвигам, совершенным не ради славы, но ради долга, и пролитой во имя древних богов крови - тоже быть.
И одиночеству, темному, горькому и беспокойному, как это северное море, как мое несчастливое имя...
Быть бессчетным поражениям и великим победам, быть короне и краткому упоению властью, быть горестям, печалям и непосильным ношам...
И быть смерти от рук того, кто дал жизнь, заклеймившего предательством на веки вечные. И когда взойдет кровавое солнце, отлетит мой последний вздох - вместе с туманом в холодное серое небо, к древним и новым богам...
Только тогда я закрою последнюю страницу и пойму, что снова могу дышать, и что я еще здесь. А пока... пока не сгустились тучи над благословенным Камелотом, но строит козни королевская сестра, и качают колыбель морские духи Оркнейских островов...
Hush, child, the darkness will rise from the deep,
And carry you down into sleep
Child, the darkness will rise from the deep,
And carry you down into sleep... (c)