[Danielle~]

Это небо, прозрачное и леденящее,
Опрокинулось чашей от края до края.
Это небо, оно почти настоящее,
И под ним я, пронзенный копьем, умираю.
Меркнет свет, и так гулко разносятся звуки,
Слышу - кто-то зовет меня, но не ответить.
Холодеют держащие меч мои руки,
Но я воин, а значит, привычен ко смерти.
Я еще не простил, и прощу ли, не знаю,
Ты хотел моей гибели, поздно ли, рано -
Скрыть свой грех в бурных волнах холодного мая,
И пронзил мое сердце на поле Камланна.
Что же, светлый король, скроем масками лица,
Пусть никто ни о чем никогда не узнает.
Я - навеки предатель и отцеубийца,
А тебя пусть твой крест и твой бог оправдают.
Сколько крови... Но смыть ли былые обиды?
Хоть теперь и неважно, чьей будет корона.
Я засну вечным сном в чаше неба разбитой,
И быть может, увижу сады Авалона...

Comments

[паутень]

Вы тоже хороши))))

Позвольте полюбопытствовать, а что за роль?

[Danielle~]

Постом ниже загляните - она очевидна)

[Ивея]

Очень пронзительное, красивое стихотворение

[Danielle~]

Леди Гвиневра Благодарю... Вы льстите моему самолюбию)

[паутень]

Хотели б в инквизицию пойти?)))))

тогда позвольте Вам подарок сделать

Ничто не предвещало беды.
В маленьком городке Леккхен жгли женщину… Площадь едва вмещала всех желающих поглазеть, тем паче, что по слухам, монахи отловили настоящую ведьму! Отрицать это было невозможно – третьего дня видели ее в обществе трех черных котов, а это, государи мои, верный признак! Толпа бурлила: кумушки шепотом перебирали всех своих знакомых, ожесточенно споря о том, кто последует за проклятой, мужчины интересовались наличием хвоста, дети запасались камнями.
Ведьма медленно поднялась на помост и отчаянно оглянулась вокруг. Многие перекрестились – страшными были ее глаза. Кто знает, что хотела она увидеть, но взгляд натолкнулся на море равнодушных лиц.
И тогда прозвучали ее слова:
«Убоявшимся смерти дарую я вечность. На веки вечные проклинаю тебя, Леккхен!»
Наступившую тишину разорвал старческий вопль:
_Жги стерву!
И первый факел полетел в хворост.

Довольные зрелищем бюргеры расходились по домам, где ждали их сытный ужин и сговорчивые жены.
Город медленно погружался в сон…